А что вы хотели от Бабы-яги - Страница 101

101

– Алена, не кипятись, – взывал к моему несуществующему здравому смыслу Сенька. – Князь как лучше хотел.

– Как лучше?! – не унималась я. – С каких это пор черная магия стала лучше? Потом же сами засудите его за незаконное использование магии! Тоже мне, акция милосердия.

– Никто никого не засудит. – Учитель уже горячо пожалел о своей излишней болтливости. – Князю стоило больших трудов принять такое решение.

– А если в нем проснется зов предков? Как вы могли согласиться на такое? – продолжала сопротивляться ведьмоукладческим работам я. – Да пустите же вы меня в конце-то концов! Я все равно до него доберусь!

Велимир с Сенькой скорбно переглянулись.

– Лучше позвать князя, – обреченно вздохнул кот, отползая на другой край кровати, чтобы я ненароком и его не пришибла. – Она ведь не успокоится. Пусть уж побьет его сейчас, пока у нее сил мало, а то потом хуже будет.

– Ладно, зови, – подумав, согласился Учитель. – Вот упрямая!

Я сразу же успокоилась, в смысле перестала дрыгаться и делать попытки встать. Сейчас он у меня попляшет! На самом деле я чертовски боялась, что Александр может действительно возобновить семейную традицию. Главное ведь начать, а там все само собой пойдет. От наследственности ведь не убежишь.

Александр появился минут через десять. У меня даже пронеслось в голове, что он испугался и забился в самый дальний угол дворца, и вообще не придет. Учитель благоразумно вышел. В ожидании я успела накрутить себя так, что, когда князь появился в дверях моей комнаты, вместо слов просто запустила в него пустым стаканом из-под отвара.

– И тебе доброго здоровья, – усмехнулся он, уворачиваясь от летящей в него посуды. – Ты только за этим меня звала?

– Какого лешего? – Теперь в него летела еще и подушка. – Зачем ты это сделал?

– Что именно? – Подушку он просто поймал и теперь использовал ее в качестве щита, потихоньку перемещаясь к моей кровати.

– Зачем ты проводил обряд на крови? Кто тебя просил? Чернокнижник чертов!

В Александра летело все, что только было у меня в пределах доступности.

– Я не пойму, ты за себя или за меня переживаешь? – продолжал делать совершенно невинное лицо князь, но удивления в его глазах не было ни на грамм. Видимо, его уже предупредили, что Баба-яга гневаться изволит.

Я застонала и откинулась назад, резко прекратив обстрел, потому что кидать вдруг стало нечего. Вот как можно с такими людьми общаться? Никакой серьезности.

– За тебя, – храбро призналась я, усиленно делая вид, что разглядываю пятна на потолке. – Я не хочу, чтобы ты стал черным магом.

– Послушай, – все еще опасаясь какой-нибудь каверзы с моей стороны, Александр осторожно присел на краешек кровати. – Для спасения человеческой жизни все средства хороши, но тебе не о чем беспокоиться. Ты оказалась на редкость преданным и самоотверженным другом, даже слишком, чтобы я позволил тебе умереть. Не всякий мужчина справился бы с тем, что сделала ты. И моя кровь лишь самое малое, что я могу тебе отдать. Со мной все будет нормально.

– Ты уверен? А вдруг… ты все-таки захочешь продолжить…

На меня вдруг навалилась непреодолимая сонливость, но я боролась с ней из последних сил.

– У меня несколько иные планы на будущее, – неопределенно ответил князь, касаясь моей руки.

– Это какие же? – полюбопытствовала я, уже с трудом разлепляя веки.

Александр отвел глаза, проявив максимальный интерес к разноцветной подушке и мягко поглаживая мое запястье кончиками пальцев. Я замерла, боясь спугнуть такое легкое и приятное ощущение, казалось проникающее в самую душу.

– За меня еще никто так не беспокоился, – еле расслышала я его шепот, который, скорее всего, вообще ни для кого не предназначался.

– Так, все на сегодня, – раздался над нами строгий голос магистра Велимира. – Князь, я попрошу вас выйти, наша больная нуждается в отдыхе.

Последнее, что я запомнила перед тем, как окончательно провалиться в сон, легкий, словно лебединое перышко, поцелуй в щеку. Или это мне уже приснилось?

Я проснулась посреди ночи и поняла, что спать мне больше совершенно не хочется. Рядом, естественно, никого не было. А кого я ожидала увидеть на соседней подушке? Ага, как же.

Полежав еще немного в темноте и добросовестно пытаясь призвать сон обратно, я только убедилась в бесплодности моих усилий. Ну и не надо. Не очень-то и хотелось. Только чем бы заняться? Не таращиться же тупо в потолок? Вряд ли он мне поведает о последних новостях.

Я с кряхтением села и свесила ноги с кровати. А в вертикальном положении даже легче. И ерунда это, что мне вставать нельзя, у меня и так, наверное, скоро пролежни будут. Сколько можно? Пошарив рукой по тумбочке, я так и не нащупала свечей. Жаль. Придется в потемках бродить.

Путь до окна преодолелся на удивление легко, всего-то стул с грохотом перевернула и штору оборвала. А нечего меня без света оставлять, вдруг я темноты боюсь.

За окном стояла глубокая ночь. Воздух был до того свеж и прозрачен, что у меня закружилась голова. Вот чего мне сейчас точно не хватает – я хочу гулять! И куда они всю мою одежду дели, интересно мне знать? В чем мне идти? Вот только единственный белый халатик и висит на стуле. Точнее, висел, потому что стул был мною же опрокинут при прорыве к окну, и халат сейчас валялся вместе с вышеназванным предметом мебели на полу. Ну и ладно, пойдем в нем, тем более что на улице очень тепло. Вроде бы.

То, что я совершенно не знаю дворца, меня не пугало. Выход я всегда найду. Ну или до сих пор находила, и ничего – жива, как ни странно.

101